Выявление истоков происхождения замков и ключей на территории Древней Руси.

Глава I. История изучения средневековых замков и ключей

В дореволюционный период рассматриваемая категория вещей не вызывала большого интереса. Каких-либо специальных исследований, посвящённых древнерусским замкам и ключам, в это время не появилось. Но в этот период коллекция рассматриваемых изделий постоянно пополнялась за счёт масштабных исследований древнерусских курганных могильников.

Первая попытка систематизации древнерусских замков на материале раскопок Киева и южнорусских городищ была предпринята Б.А. Рыбаковым в конце 40-х годов XX в. (Рыбаков, 1948). Классифицируя замки только по функциональным различиям, он разделил их на три группы.

В 1950-1957 гг. выходит серия статей Р.Л. Розенфельдта на эту тему. В одной из них исследователь представил первую в отечественной историографии классификацию древнерусских замков и ключей домонгольского периода, основанную на материале раскопок Киева, Старой Рязани, Вщижа, Пскова, Райковецкого городища. В её основу он положил конфигурацию отверстия для ключа в большом цилиндре замка. Исходя из этого признака, автор выделил 7 типов навесных и 2 типа врезных замков (Розенфельдт, 1953).

В конце 1940-х – начале 1980-х годов Б.А. Колчин, исследуя различные аспекты древнерусского ремесла, неоднократно в своих статьях и монографиях обращался к вопросам изучения древнерусских замков и ключей. На основе материалов, происходящих из древнерусских курганных могильников Новгородской и Владимирской земли, а также городищ и городов (Сарского, Райковецкого, Княжей Горы, Старой Ладоги, Новгорода, Старой Рязани), он выполнил реконструкции механизмов навесных и нутряных замков Колчин, (1953).

В 1958-1959 гг. по материалам Неревского раскопа Б.А. Колчин, используя датирующие возможности новгородского культурного слоя, разработал типологию и хронологию замков и ключей. Она опубликована в статье «Хронология новгородских древностей» (Колчин, 1958) и включает в себя 10 типов навесных (получивших буквенные обозначения), и 4 типа нутряных замков и ярко демонстрирует развитие этой категории вещей в Новгороде на протяжении 500 лет – со второй половины Х в. по вторую половину XV в. Позже автор возвращался к этой теме, привлекая материалы из других новгородских раскопов (Колчин, 1982).

В 1997 г. А.С. Хорошев опубликовал обзорную работу, посвящённую древнерусским замкам и ключам, в которой ещё раз была представлена типология Б.А. Колчина, но с привлечением аналогий из других древнерусских городов (Хорошев, 1997). В целом, все её положения повторяют выводы Б.А. Колчина о развитии рассматриваемой категории вещей.

Совершенно новый подход к изучению железных ключей был предложен Н.И. Асташовой в статье «Об одном типе новгородских ключей» (Асташова, 2004). Её исследование посвящено ключам типа В, датирующихся второй половиной XII – концом XIV в. Проанализировав 185 таких ключей Н.И. Асташова предположила, что между ними должно существовать некое различие, определяемое не хронологией, а другими причинами.

Выделив 29 качественных и количественных признаков, исследовательница разделила ключи на три группы. В первую группу вошли пышно орнаментированные ключи больших размеров, по всей видимости, сделанные на заказ, в две другие – ключи малых и средних размеров, как правило, без орнамента. Простота и небольшие размеры этих экземпляров свидетельствуют о существовании стандарта в их изготовлении, что характерно для рыночного производства. Исходя из этого, автор ставит вопрос о возможности использования ключей типа В первой группы как дополнительного маркера при определении социального статуса владельцев средневековых усадеб.

Обзор истории изучения североевропейских замков и ключей показал, что рассматриваемая категория вещей в зарубежной историографии является более изученной, чем в отечественной. В большей степени раскрыты вопросы происхождения этих изделий, их производства, орнаментации, подробно освещена роль замков и ключей в погребальном обряде.

Разработаны классификация и типология замков и ключей по материалам североевропейских поселений и погребений эпохи Великого переселения народов и Венделя (Almgren, 1955), типология замков Хельго (Tomtlund, 1978), классификация ключей могильника Бирка (Ulfhielm, 1989), классификация замков и ключей, выявленных в результате археологических исследований Хедебю (Westphalen, 2002). При этом интерес к данной теме не угасает, что подтверждает появление ряда статей по скандинавским замкам и ключам в последнее десятилетие (Gustafsson, 2005, 2002/2003). В недавних общих публикациях материалов таких важнейших североевропейских центров как Йорк (Ottoway, Rogers, 2002) и Ральсвик (Herrmann, 2005) представлены подробные описания замков и ключей, происходящих из этих поселений с приведением реконструкций и многочисленных аналогий.

Классификация византийских замков и ключей разработана Н.И. Третеским на материале раскопок средневекового Херсонеса, им было выделено три типа этих изделий (Третеский, 1911).

Типология навесных замков и ключей Волжской Болгарии, состоящая из трёх типов, выполнена Л.Л. Савченковой на материале раскопок Болгара (Савченкова, 1996).

Впервые естественнонаучные методы в исследованиях древнерусских замков и ключей применены Б.А. Колчиным в начале 1950-х годов. (Колчин, 1953а). Детально были изучены замки Х–XIII вв., выявленные в результате археологического изучения Звенигорода, Новгорода, Старой Рязани, Княжей Горы.

Данные металлографического анализа показали, что различные детали замков (до 35), скреплены посредством пайки, а основными материалами для изготовления замков служили железо и сталь, из которой изготовлялись пружины.

Специальным исследованиям (спектральный и структурный анализы) подверглись припои висячих замков, выявленных при раскопках Княжей Горы, Владимирских курганов и Новгорода. Б.А. Колчиным установлено, что древнерусские замочники для спаивания железных и стальных деталей использовали твёрдый припой на медной основе. Спаивание деталей замка, т.е. нагревание места пайки до степени расплавления припоя осуществлялось посредством помещения всего изделия в огнеупорный сосуд (муфель) или в глиняную матрицу, после чего оно нагревалось в кузнечном горне (Колчин, 1953в).

Благодаря применению естественнонаучных методов Б.А. Колчиным полностью реконструирована схема производства навесного замка, определены основные технологические приёмы, которыми пользовались древнерусские замочники, их инструментарий, порядок и способы изготовления всех деталей замка (Колчин, 1953а).

В конце 1970-х годах С. Модин и Р. Плейнер подвергли металлографическому анализу серию замков, их деталей (дужки и пружины) и ключей, найденных в Хельго и датирующихся VIII в. (Modin, Pleiner, 1978). Результаты, полученные в ходе этих исследований, оказались схожи с данными Б.А. Колчина, несмотря на то, что рассматриваемые изделия относились к более раннему времени. Отличительной чертой припоев замков Хельго является то, что они имеют медную основу с небольшой долей цинка, в то время как в припоях древнерусских замков XI-XIII вв. цинка обнаружено не было (Колчин, 1953а).

В конце 1980-х годов М.Ф. Гурин применил естественнонаучные методы в изучении навесных замков и ключей к ним, полученных при археологических исследованиях городищ Полоцкой земли (Прудники, Масковичи) и Нижнего замка Витебска. При их изготовлении также применялась пайка. Детали сделаны из низкоуглеродистой стали, в качестве припоя использовалась медь и её сплавы (Гурин, 1987). В начале 1990-х годов спектральному анализу подвергся навесной кубический замок, найденный при раскопках Центрального городища Гнёздова (Пушкина, Розанова, 1992).

В 2000-х годах металлографически исследован навесной замок и 8 ключей из раскопок Белоозера, а также единичные экземпляры ключей и пружин навесных замков из Старой Рязани, Переславля Рязанского, Ростиславля Рязанского (Завьялов, Розанова, Терехова, 2012; Завьялов, Терехова, 2013).

Эти исследования полностью подтвердили выводы, сделанные Б.А. Колчиным в 1950-х годах: на различных территориях Древнерусского государства пользовались одними технологическими приёмами при изготовлении замков и ключей.

Глава II. Обзор источников

Замки и ключи упоминаются в некоторых берестяных грамотах в различных бытовых контекстах. В писцовых книгах XV–XVI вв. в перечне ремесленных профессий отмечены замочники. В долговых, приходных и расходных книгах XVI–XVII вв. различных монастырей содержатся записи о найме замочников и покупке замков. Похожие сведения присутствуют и в таможенных книгах XVII в. различных городов.

Замочники отмечены только в писцовых книгах. Их первое упоминание относится к 1498 г. в Руссе: «Двор Васко замочник да зять его Грихно» (НПК. Т.V., 1905). Рассматривая писцовые и лавочные книги Новгорода XVI в., А.В. Арциховский сосчитал всех перечисленных по профессиям ремесленников и торговцев (Арциховский, 1939). В числе более 5000 человек 17 оказались как замочниками.

Упоминаются замочники в долговых книгах различных монастырей XVI в. Монастыри не только покупали различные изделия на рынках, но и имели своих оброчных мастеров- кузнецов. О степени потребности монастырей в ремесленной продукции ярко свидетельствуют приходно-расходные книги Кирилло-Белозерского монастыря первой половины XVII в. В них есть регулярные записи о покупке замков разных видов партиями по 10-30 штук, с указанием цен.

Данные письменных источников свидетельствуют о наличии специализированного производства по изготовлению замков и ключей в Новгороде и в других городах Руси в XVI в. Безусловно, выделение этого вида ремесла произошло раньше.

При археологических исследованиях Новгорода замочных мастерских не выявлено. Судя по статистике находок замков и ключей можно заключить, что замочное производство вышло на уровень специализированного ремесла в конце XII–XIII в., когда их использование становится особенно массовым.

Для изучения отдельных сторон материальной культуры Древней Руси важным источником являются древнерусские иконы, на которых иногда помещали изображения различных бытовых вещей. Зачастую они носят условный характер, но, тем не менее, дают дополнительную информацию, особенно при их сопоставлении с данными археологии. Проанализирована серия икон XIV–XVI вв. с сюжетом «Сошествие в ад» («Воскресение»), на которых изображали ключи, замки и их детали.

Глава III. О появлении замков и ключей в Древней Руси (по материалам раскопок торгово-ремесленных поселений и погребальных памятников)

В быту восточных славян накануне образования Древнерусского государства замки и ключи не применялись. Их нет среди кузнечных изделий различных археологических культур, относимых к славянским.

Появление первых таких предметов на территории Древней Руси относится к рубежу IX–X в., что связано с началом активных славяно-скандинавских контактов и проживанием норманнов в отдельных торгово-ремесленных поселениях, расположенных по маршруту торгового пути «Из варяг в греки».

В самой Скандинавии начало использования замков и ключей отмечено в конце вендельской эпохи (VI–VIII вв.). Скандинавские кузнецы, начав собственное производство вещей этой категории, основные технологические приёмы и схемы их изготовления заимствовали из античной традиции. Впоследствии прослеживается их непрерывная эволюция.

Замки и ключи в большом количестве найдены при раскопках Хельго, Хедебю, Бирки и других скандинавских торгово-ремесленных поселений. Помимо своего основного бытового назначения эти изделия играли и символическую роль, о чём свидетельствуют их находки в погребениях. Распространение запорных устройств связано с широким использованием сундуков и ларцов, находки которых зафиксированы в погребениях, относящихся к вендельской эпохе. Миниатюрные размеры навесных замков этого периода (2–4 см) указывают на их использование в качестве запоров только для небольших емкостей.

Проникновение скандинавов на территорию Восточной Европы в IX–X вв. совпадает с началом использования замков и ключей в Древней Руси. Аналогичные скандинавским типам изделия этой категории найдены при археологических исследованиях многих древнерусских поселенческих и погребальных памятников, где зафиксировано присутствие норманнов. Прежде всего, это навесные призматические замки с Т-образной прорезью на корпусе и ключи с плоской прямоугольной лопастью, имеющей незавершённый периметр.

Наиболее ранние находки замков и ключей на территории Древней Руси зафиксированы при раскопках Земляного городища Старой Ладоги в напластованиях, относящихся ко второй половине VIII–IX в.

В рассматриваемый период замки и ключи характерны для крупных торгово- ремесленных поселений, и особенно тех, где зафиксированы следы присутствия скандинавов. Их находки отмечены при археологических исследованиях Гнёздова и Новгородского (Рюрикова) городища. С первой половины X в. эти изделия начинают помещать в погребения, по всей видимости, под влиянием скандинавской традиции. Они зафиксированы в ряде курганов, относящихся к могильникам Ярославского Поволжья, Юго-Восточного Приладожья, Гнёздова. Свод древнерусских погребений с замками и ключами выполнен Н.А. Макаровым в середине 1970-х годов (Макаров, 1978). Автор полагает, что наличие этих изделий в погребениях является свидетельством проведения обряда «замыкания» умерших, который был принесён скандинавами, а со второй половины Х в. его начали использовать славяне и финны.

Как показывают материалы раскопок Тимерёвского и Гнёздовского могильников, погребения с этими изделиями составляют совсем небольшой процент от общего числа исследованных. Они зафиксированы в курганах как с трупосожжениями, так и с трупоположениями, как в мужских, так и в женских погребениях, что характерно и для некрополя Бирки.

Эти изделия встречаются как в курганах с невыразительным и довольно бедным погребальным инвентарём, так и в курганах с изделиями, характеризующими высокий социальный статус погребённого. Доля погребений, где зафиксированы замки и ключи вместе с вещами скандинавского круга древностей, незначительна.

Б.А. Колчин полагал, что замки и ключи были широко распространены в древнерусском городе и деревне уже в IX–Х вв., отмечая их находки и при раскопках погребальных памятников (Колчин, 1953а). Однако материалы археологических исследований ранних напластований древнерусских поселений показывают, что находки этих изделий в раннее время немногочисленны. Замки и ключи, происходящие из комплексов, достоверно датирующихся IX в., зафиксированы только при раскопках Старой Ладоги.

По мнению Р.Л. Розенфельдта, замки и ключи изготовлялись на Руси уже в X в. (Розенфельдт, 1953). Однако единственная замочная мастерская, выявленная на Райковецком городище, датируется XII – первой пол. XIII в. (Гончаров, 1950). Потому точно установить время начала собственного производства этих изделий на территории Древней Руси пока не представляется возможным. Необходимо отметить, что следы замочного производства в виде фрагментов глиняных матриц с отпечатками корпусов кубических замков выявлены в Бирке в напластованиях, датирующихся Х в. (Gustafsson, 2005).

Высокий уровень изготовления рассматриваемых изделий был достигнут и в Византии, где замочное ремесло продолжало традиции Римской империи с его многообразием форм и типов замков и ключей. Однако никакого южного влияния в изготовлении древнерусских замков не наблюдается. Замки и ключи, происходящие из византийских слоёв Коринфа и Херсонеса, совершенно отличны от древнерусских. На территории Древней Руси выявлено всего 2 замка и 3 ключа, относящихся к византийскому кругу древностей.

Ключи и замки Новгородского (Рюрикова) городища, происходящие из ранних комплексов, аналогичны изделиям, выявленным в Гнёздове, Тимерёве и североевропейских торгово-ремесленных поселениях. Это ключи с прямоугольной лопастью и незавершённым или завершенным периметром от навесных кубических замков, коленчатые ключи с зубами от нутряных деревянных замков. Рюриково городище, будучи торгово-ремесленным и военно-административным поселением, характеризуется многочисленными находками вещей скандинавского происхождения (Носов, 1990). Необходимо отметить, что на синхронных ему селищах и городищах в окрестностях Новгорода вещей рассматриваемой категории пока не выявлено.

Анализируя замки и ключи, происходящие из напластований Х в. Неревского и Троицкого раскопов можно заключить, что в Новгороде в этот период пользовались теми же типами рассматриваемых изделий, что и на Рюриковом городище. В Новгороде не было выявлено лишь ключей от навесных замков с плоской лопастью и незавершённым периметром. В количественном отношении эти два памятника сравнивать сложно ввиду большой разницы в изученной площади, но и в Новгороде количество замков и ключей датирующихся Х в. также невелико (6 замков и 26 ключей).

В Новгороде, в конце Х – начале XI в. начинается следующий этап использования рассматриваемых изделий. Их находки редки, но они присутствуют на большинстве усадеб Неревского и Троицкого раскопов. Именно в это время замки и ключи, как и некоторые другие категории вещей, изначальное происхождение которых связано со Скандинавией, становятся частью древнерусской бытовой культуры.

Глава IV. Типология и хронология замков и ключей Новгорода

Представленная типология базируется на типологии, разработанной Б.А. Колчиным. Новый материал позволил лишь детализировать и внести уточнения в датировки бытования отдельных типов изделий.

По материалам 15 новгородских раскопов собрана информация о 2990 изделиях (582 замках, 695 замочных деталях и 1713 ключах). Они делятся на две группы: 1) навесные (висячие) замки и ключи к ним (463 замка, 490 деталей, 1067 ключей; всего 1530 экз. или 67,7 %) и 2) нутряные (врезные) замки и ключи к ним (119 замков, 202 детали и 645 ключей; всего 765 экз. или 32,3 %).

1. Навесные (висячие, съемные) замки и ключи к ним

Развитие замков этой группы обуславливали такие факторы как увеличение числа пружин, более сложный рисунок рабочей лопасти ключа, накладывание на донце большого цилиндра различных предохранительных штифтов, что преследовало цель максимально обезопасить замок и исключить возможность подобрать к нему ключ. Несмотря на многообразие типов этих запирающих устройств, схема работы их механизмов не менялась. Она основана на принципе расхождения пружин, который применялся ещё в античности.

Замки и ключи типа А

В Новгороде найдено 27 замков и 151 ключ этого типа (7,8 %). Их начинают использовать с момента возникновения города, с 930-х – 950-х годов X в. Наибольший пик их распространения приходится на XI–XII вв., а к середине XIII в. они полностью выходят из употребления. Замки этого типа небольшого размера (4–8 см), подразделяются по форме корпуса на кубические (4 экз.) и цилиндрические (21 экз.). Ключи также делятся на два варианта, которые отличаются друг от друга формой рабочей лопасти (круглая и прямоугольная), имеют длину от 6 до 13 см. Ключи с прямоугольной лопастью (40 экз.) относятся к кубическим (призматическим) замкам, с круглой (111 экз.) – к цилиндрическим.

Замки и ключи типа Б

Всего найдено 52 замка и 185 ключей указанного типа (9,2 %). В Новгороде они появляются во второй пол. XI в., основной пик их распространения приходится на вторую пол. XII – первую пол. XIII в. Прекращение их использования относится к середине XIV в. Замки типа Б уже только цилиндрические, малый цилиндр всегда отделяется от большого промежуточной пластинкой. Замки этого типа, как правило, более массивны (размеры их широко варьируют от 5 см до 13 см) Существенно увеличилась толщина и ширина стержня ключей.

Замки и ключи типа В

В Новгороде найдено 176 замков и 376 ключей типа В (24 %), которые подразделяются на три варианта. К первому варианту относятся 110 замков и 186 ключей, ко второму – 28 замков и 106 ключей, к третьему – 38 замков и 86 ключей. Появляются замки и ключи этого типа во второй пол. XII в., пик их распространения приходится на первую пол. XIII в., полностью выходят из употребления к концу XIV в.

Разделение замков и ключей типа В на три варианта обусловлено последовательным усложнением ключевого устройства. Замки первого варианта характеризуются наличием линейного отверстия для ключа в донце большого цилиндра.

Замки и ключи второго варианта появляются в конце XII в. Расположение пружин на дужке замков изменено, был добавлен лишний штифт, у ключей появился изгиб на месте перехода стержня в рабочую лопасть.

В XIII в. появился другой, более усложнённый вариант замка типа В. На донце большого цилиндра перед ключевым отверстием был поставлен контрольный штифт. Он препятствовал свободному проходу в отверстие лопасти ключа, не имевшего на стержне специальных индивидуальных вырезов, соответствующих этому штифту. По-видимому, эту конструктивную особенность ввели для усложнения возможность подбора к замку ключа. У ключей этого варианта, помимо изгиба, появляется дополнительное отверстие в стержне.

Замки и ключи типа Г

В Новгороде найден 39 замок и 97 ключей типа Г (5,8 %). Они появляются в первой пол. XIII в. Пик их распространения приходится на вторую пол. XIII в. Выходят из употребления в начале XV в.

Замки этого типа имели отверстие для ключа с приваренными по бокам вертикальными щитками в нижнем донце большого цилиндра. Эти нововведения были призваны сделать замок более надёжным. Их размеры варьируют от 5 до 12 см. Ключи типа Г уже не коленчатые, имеют плоский стержень, который по толщине соответствует ширине щели между щитками. Размеры их составляли 7–12 см.

Замки типов Д и Е и ключи к ним

Насчитывается 8 замков типа Д, происходящих из слоев первой пол. XIV–XV в. Замки типа Д имеют традиционную форму, длина их корпуса составляет 4-6 см.

Выявлено 22 замка типа Е. Также как и замки типа Д они датируются первой пол. XIV– XV в. Их форма кардинально отличается от предшествующих. Малый цилиндр отсутствует, его заменяют два выступа с отверстиями, отходящие от концов большого цилиндра и соединенные прямым стержнем. Их размеры составляют 4-6 см.

Схема работы механизмов замков типов Д и Е аналогична, они различаются только формой корпуса. Лабиринтообразной формы ключи к ним идентичны и не представляется возможным точно определить, к какому типу замков они относятся. Поэтому все подобные ключи, которых насчитывается 51 экз., рассматриваются вместе. Их датировка совпадает со временем бытования замков типов Д и Е, за исключением небольшой группы ключей (10 экз.), датирующихся второй пол. XIII в.

Замки и ключи типа Ж

В Новгороде найдено 9 замков и 15 ключей этого типа (1 %). Они датируются XIV–XV вв. Замки имеют классическую форму, но отверстие для ключа расположено не в нижней части донца большого цилиндра, а в боковой стенке. Их размеры – 4-6 см. Ключи типа Ж имеют бородку, поэтому они похожи на ключи от нутряных замков. В зависимости от количества пружинных штифтов замка ключ имеет 2, 3 или 4 выступа. Это связано с тем, что в отличие от всех предшествующих типов ключей от съёмных замков, они являются поворотными, хотя при этом работа механизма замков типа Ж, как и у других, основана на сжатии пружин. Размеры ключей варьируют от 6 до 9 см.

Замки и ключи типа З

В Новгороде выявлено 3 замка с круглой втулкой и 14 винтообразных ключей к ним, датирующихся второй пол. XIII – второй пол. XIV в. Б.А. Колчин, которому был известен 1 подобный замок и 1 ключ к нему, рассматривал их как индивидуальные и не включил в свою типологию (Колчин, 1959).

Ключи этой формы являются двухлопастными или трёхлопастными, лопасти располагаются винтообразно. Они ввинчивались в круглое отверстие в корпусе замка, а затем передвигались вверх и сжимали пружины.

Замки и ключи типа И

В Новгороде в напластованиях, относящихся ко второй пол. XV в. найдены 17 замков и 15 ключей, которые не были представлены в типологии Б.А. Колчина. Это навесные замки с откидной дужкой, отверстие для ключа у них расположено в центре передней стенки корпуса. Ключи поворотные, втульчатые. По аналогиям в Москве (Розенфельдт, Розенфельдт, 1959) и Пскове (Закурина, 1991) подобные замки и ключи были широко распространены в XVI–XVII вв.

В Новгороде выявлено только 3 замка от конских пут, датирующихся XI в. Они были выделены Б.А. Колчиным как тип З (Колчин, 1959). Эти замки являются специализированной формой пружинных замков, они имеют только большой цилиндр, дужка – в виде дуги. По конструктивным особенностям механизма они полностью соответствуют замкам типов Б и В. В работе 1982 г. они не упоминаются, из чего можно заключить, что автор убрал их из типологии (Колчин, 1982). С учётом того, что с 1950-х годов коллекция подобных замков в Новгороде не увеличилась, запоры подобной конструкции в типологию включены не были.

2. Нутряные (врезные, неподвижные) замки и ключи к ним

Нутряные (врезные) замки в силу своих конструктивных особенностей сохраняются плохо. Как правило, при археологических исследованиях выявляют только их отдельные детали и фрагменты, поэтому у этой группы основным типологическим индикатором является ключ, точнее изменение его бородки и стержня.

По конструкции и материалу замки этой группы разделены на три вида: цельнодеревянные, комбинированные (сочетание деревянных и металлических деталей) и цельнометаллические.

Вид.1. Цельнодеревянные нутряные замки и ключи к ним Тип А. деревянные замки и ключи к ним

Несмотря на хорошую сохранность дерева в культурном слое Новгорода, деревянных запоров пока не выявлено. О существовании замков этого типа свидетельствуют лишь ключи к ним. Выявлено 111 ключей к деревянным замкам (4,8 %). Время их бытования укладывается в X – первую пол. XIII в., пик распространения приходится на первую половину XI в.

О конструктивной схеме деревянных замков свидетельствуют данные этнографии. Их использовали в русской деревне, в Финляндии и Прибалтике вплоть до XIX – первой четверти XX в. Как правило, их применяли для таких сооружений как амбары. Конструкция подобных замков была довольно проста и крестьяне могли сами их делать (Бломквист, 1956). Очевидно, такая практика существовала и в средневековье, подобные замки могли использовать для построек любого назначения.

Ключи коленчатые с зубами имели до 3 зубов, что соответствовало количеству штифтов у замка. Их длина от 9 до 17 см.

Тип Б. Ключи-отмычки к деревянным задвижкам

Эти изделия применялись при использовании деревянных задвижек - упрощённой конструкции деревянного замка. Такие ключи представляют собой Г-образный стержень с петлеобразной головкой. На некоторых изделиях лопасть прикрепляется к стержню на шарнире. Для такого ключа достаточно было иметь небольшое отверстие в двери, в которое ключ вставляли в выпрямленном виде. Возможно, такими задвижками запирали внутренние двери помещений.

Ключей-отмычек найдено 49 экз. (2,1%). Бытуют они со второй половины X в. вплоть до середины XIV в.

Вид 2. Комбинированные нутряные замки и ключи к ним

В Новгороде выявлено 86 фрагментов нутряных комбинированных замков. Количество ключей составляет 303 экз. (17 %), соотношение первого и второго варианта примерно равное (155 и 148).

Замки этого типа имели сложную систему предохранительных пластин, штифтов и отверстий, соответственно которым на лопасти ключа делались отверстия и выступы. Как правило, они представлены фрагментарно, поэтому основным индикатором для определения их варианта является ключ.

Замки первого варианта и ключи к ним появляются в Новгороде с момента его возникновения, выходят из употребления в первой пол. XIII в. Ключи имеют полый стержень, их длина от 8 до 12 см.

Замки второго варианта появились в конце XI в., перестали бытовать в конце XIV в. Ключи к ним стержневые, по размерам совпадают с ключами первого варианта.

Вид 3. Цельнометаллические замки и ключи к ним 1. Замки и ключи от построек

В Новгороде найдено 4 фрагмента от цельнометаллических замков и 34 ключа к ним. Они датируются концом XIII – первой пол. XV в. Втульчатые ключи от цельнометаллических замков являются ещё более массивными, чем от комбинированных нутряных замков, их размеры - 12-16 см. Ушко, как правило, имеет сложный контур, что не характерно для древнерусских ключей.

2. Замки и ключи от сундуков и ларцов

1) замки с Г-образной прорезью и ключи к ним

Выявлено 18 цельнометаллических замков от ларцов и сундуков и 77 ключей к ним (4,1%). Они датируются первой пол. XII – второй пол. XIV в., а максимальное распространение приходится на вторую пол. XII в.

Замки делались целиком из металла, их конструкция аналогична комбинированным замкам. Механизм замка находился в металлическом корпусе, которым замок прикреплялся к внутренней стенке сундука или ларца. Ключи к таким накладным замкам небольшие (4-7 см).

2) Замки с Т-образной прорезью и ключи к ним

Найдено 3 сундучных замка и 5 ключей к ним, отсутствовавшие в типологии Б.А. Колчина. Один замок и все ключи датируются XII в., 2 замка найдены в напластованиях, относящихся к XIV–XV вв. Ключи имеют плоскую Т-образную лопасть, похожую на ранний вариант лопасти ключей типа А с незавершённым периметром. Такая близость ключей от нутряных замков с ключами типа А (плоская лопасть) объясняется тем, что схемы работы механизмов замков, к которым они относятся, фактически одинаковы.

Находки подобных ключей очень редки не только в Новгороде, но и в остальных древнерусских городах. Замки, к которым относятся ключи с Т-образной лопастью, монтируются на прямоугольной пластине. Характеризуются они наличием прорези Т- образной формы. Их конструктивная схема описана Р.Л. Розенфельдтом, который отмечал их единичные находки во Вщиже и Старой Рязани (датируются XII в.) (Розенфельдт, 1951).

Замки и ключи, происходящие из Новгорода, характеризуются высокой степенью стандартизации. Просмотр публикаций материалов различных древнерусских городов, городищ и селищ показывает, что во всех основных регионах Древней Руси пользовались одними и теми же типами замков и ключей, что характерно и для других категорий вещей.

Древнерусское замочное ремесло в течение всего рассматриваемого периода развивалось в рамках и традициях североевропейского замочного ремесла, получившего свой основной импульс развития из Скандинавии в эпоху викингов. Все типы замков и ключей, бытовавших в Новгороде и на остальной территории Древней Руси в X–XIII вв. аналогичны типам, распространённым в Северной Европе в этот период.

Глава V. Топография и планиграфия замков и ключей Новгорода

1. Топографическое распределение находок замков и ключей на усадьбах средневекового Новгорода (по материалам Троицкого и Неревского раскопов)

Топографическое распределение находок замков и ключей на усадьбах, исследованных на Неревском и Троицком раскопах, проведено вне контекста застройки, с целью сравнить динамку и степень распространения этих изделий на двух указанных участках с середины Х в. по вторую пол. XV в. в рамках определённых хронологических интервалов (50 лет).

Топография находок замков и ключей на Неревском раскопе

Неревский раскоп 1951-1962 гг. расположен на Софийской стороне Новгорода, к северу от Кремля, на территории Неревского конца. На нем исследован участок площадью 8840 кв. м. с мощностью культурного слоя до 7,5 м, датирующегося второй пол. X – первой пол. XV в. Коллекция Неревского раскопа насчитывает 174 замка и 666 ключей, что составляет 36,6 % от общего числа найденных изделий этой категории. Их распространение на усадьбах Неревского раскопа в течение рассматриваемого периода происходит в целом равномерно. Наибольшее их количество отмечено на усадьбе Б (36 замков и 162 ключа или 23,6 % от числа таких находок на раскопе), расположенной на перекрёстке Холопьей и Великой улиц в северо-восточной части Неревского раскопа, и на усадьбах Д, Д1 и Д2 (29 замков и 148 ключей или 21,7 %), расположенных к западу от Великой улицы в промежутке между Холопьей и Кузьмодемьянской улицами.

Если усадьбы Д, Д1 и Д2 принадлежали боярам клана Мишиничей-Онцифоровичей, то социальный статус владельцев усадьбы Б был довольно скромен.

Большое количество находок замков и ключей зафиксировано и на территории усадьбы И (18 замков и 62 ключей, 9,5 %), которая по ряду признаков также является богатой. В то же время аналогичные данные по этому показателю отмечены для усадеб более скромного социального облика - К (16 замков и 45 ключей, 7,2 %) и Е (21 замок и 69 ключей, 11,9 %).

Топография находок замков и ключей на Троицком раскопе

Троицкий раскоп, заложенный в 1973 г., находится на территории Людина конца средневекового Новгорода и датируется второй третью X – началом XV в. Его площадь (на 2001 г.) равняется 6348 кв.м. Мощность культурного слоя в среднем составляет 4,5 м. Коллекция Троицкого раскопа насчитывает 204 замка и 619 ключей (35, 8%).

Практически на протяжении всего исследуемого периода распределение замков и ключей по усадьбам Троицкого раскопа было неравномерным. Наибольшее их количество выявлено на усадьбах А (44 замка и 103 ключа, 17,8 %), Г (21 замок и 75 ключей, 11,6 %) и Е (30 замков и 100 ключей, 15,7%), расположенных на перекрестке Черницыной и Пробойной улиц. На остальных усадьбах общее число находок этих изделий значительно меньше.

В целом, можно отметить похожую динамику распространения находок замков и ключей на Неревском и Троицком раскопах в рамках изучаемого хронологического диапазона. Их небольшое количество на начальном этапе существования усадеб во второй пол. Х в. сменяется довольно значительным ростом находок уже во второй пол. XI в. Основной же пик распространения замков и ключей приходится на первую пол. XIII в., что можно объяснить увеличившейся плотностью застройки и общим ростом потребности в рассматриваемых изделиях. Именно в XIII в. замочное ремесло достигает высокого уровня развития. Различные усовершенствования, направленные на получение наиболее прочной и надёжной формы замка приводят к многообразию типов этих изделий, бытующих в этот период одновременно.

В то же время можно наблюдать и ряд различий. Несмотря на то, что Троицкий раскоп меньше Неревского по площади, (к тому же здесь отмечена плохая сохранность напластований второй пол. XIV–XV в.), общее количество замков и ключей на этих раскопах примерно равно. Большее количество таких находок на Троицком раскопе фиксируется уже в XI в. По всей видимости, это связано с тем, что основная активность жителей усадеб Неревского и Троицкого раскопов приходится на разные периоды. Усадьбы Троицкого раскопа характеризуются большим количеством статусных находок и обилием берестяных грамот в X–XII вв., когда они принадлежали части городского домена боярского рода Несдиничей-Мирошкиничей. На усадьбах Неревского раскопа высокие показатели отмечены в XIV - первой пол. XV в., поскольку в это время часть из них относилась к владениям боярского клана Мишиничей-Онцифоровичей.

2. Планиграфическое распределение ключей, замков и их деталей (по материалам усадьбы П Троицкого раскопа)

Усадьба П исследована в 1987-1994 гг. на Троицких VIII и X раскопах. Её территория раскопана практически полностью, лишь небольшой участок размером около 25 кв.м, прилегающий к Ярышевой улице, остался за пределами раскопа. Время освоения территории, которую занимают усадьбы Ярышевой улицы относится к 30-м годам Х в. До того, как этот участок начал застраиваться, он использовался под пашню. В ходе археологических работ на усадьбе П были исследованы остатки 102 построек различного назначения и собрано 15 замков, 20 замочных деталей и 48 ключей.

Планиграфическое распределение этих находок по строительным ярусам не выявило чёткой зависимости их месторасположения относительно застройки. Почти все находки рассматриваемой категории зафиксированы внутри сооружений или рядом с ними. Замки использовались как для жилых построек, так и для хозяйственных и производственных, и в то же время, их применение являлось далеко не обязательным, о чём свидетельствует гораздо меньшее число находок по сравнению с общим количеством построек, открытых на усадьбе П. Безусловно, далеко не все такие предметы попали в культурный слой. Но нельзя не отметить незначительное их количество за длительный период (вторая четверть Х в. – начало XV в.) при большой плотности застройки усадьбы П и высоком социальном статусе её жителей, что подтверждают определённые категории находок и берестяные грамоты.

Единичный характер находок этих изделий в первом строительном горизонте является характерной ситуацией для ранних напластований Новгорода, затем их количество возрастает, но, очевидно, что далеко не всегда использование замков носило обязательный характер. По всей видимости, в условиях компактного проживания населения на усадебном пространстве, потребность в этих изделиях была не столь высока, и запирались только определённые постройки, причём, как жилые, так и хозяйственные.

Заключение

Первые находки замков и ключей на территории Древней Руси происходят из торгово- ремесленных поселений IX–XI вв. и связаны с деятельностью выходцев из Скандинавии. Наиболее ранние погребения с такими изделиями являются скандинавскими, они относятся к первой пол. X в.

В X – первой пол. XI в. замки и ключи на крупных поселениях ещё относительно редки по сравнению со скандинавскими городскими центрами, единичны они и в погребениях. В этот период они практически не известны в сельской местности. Например, они представлены в древностях Новгородского (Рюрикова) городища, но неизвестны на поселениях его округи (Холопий городок, селище Золотое Колено, городище Сельцо). Немного замков и ключей, датирующихся Х в. происходит и из Новгорода. Их насчитывается лишь 2,7 % (60 экз.) от общего числа датированных новгородских находок. В XI в. этот показатель увеличивается. К этому времени относятся 216 замков и ключей или 9,7 % от общего числа. В ранний период эти изделия лишь начинали приходить на Русь и пока не стали неотъемлемой частью древнерусской материальной культуры.

В XII–XIII вв. происходит резкий рост количества находок рассматриваемой категории вещей, что связано с такими факторами, как увеличение населения и плотности застройки, в результате чего потребность в этих изделиях значительно возросла. Доля замков и ключей увеличивается до 54,8 % (1210 экз.). В это время появляются новые типы и варианты замков с дополнительными усовершенствованиями, направленными на повышение их надежности.

Если в Х–XI вв. роль замков оставалась скорее символической, чем практической, то во второй пол. XII–XIII в. они используются повсеместно. Большое количество их находок в этот период характерно для всех исследованных участков Новгорода. Тогда же изготовление замков и ключей становится серийным, что совпадает с увеличением мелкотоварного производства. Продукция замочников была рассчитана уже на более широкий сбыт. В XIV– XV вв. сохраняются те же направления, доля замков, деталей и ключей, датирующихся этим периодом, составляет 32,7 % (722 экз.). Эти изделия остаются неотъемлемой частью городской бытовой культуры.

Обработка всего массива находок рассматриваемых изделий, происходящих из археологических исследований Новгорода, позволила уточнить хронологические рамки бытования их типов. В типологию Б.А.Колчина добавлены неучтенные им немногочисленные в Новгороде формы замков и ключей в качестве отдельных типов. Прослежено дальнейшее развитие вещей указанной категории в Московском государстве XVI–XVII вв., когда распространяются навесные замки с поворотным ключом.

По результатам проведенного исследования получены новые данные об эволюции изученной категории вещей и её значении в материальной культуре средневекового Новгорода. С учётом высокой степени стандартизации рассматриваемых изделий, это позволяет характеризовать использование замков и ключей в контексте всей территории Древней Руси с середины Х по XV в.

Андрей КУДРЯВЦЕВ
Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук - https://www.archaeolog.ru/media/dissovet/avtoref_Kudryavtsev.pdf